 |
| Marina Tsvietáieva |
Marina sempre levou uma vida extremamente liberal, em todos os sentidos. Casou-se cedo, criou três filhos, manteve dezenas de amantes, nunca escondeu sua bissexualidade e participou ativamente da vida cultural européia, em especial da checa e francesa.
Mas as grandes guerras do século, auxiliadas pela Revolução Russa, acabaram por vencê-la. Entre outras tristezas menores, viu dissolver-se sua família, entre mortes, exílios e prisões. Em 1941, enforcou-se, deixando apenas um bilhete: "Não me enterrem viva: verifiquem bem!". Ninguém compareceu ao funeral. Para Pignatari, seu Poema do fim, presente no livro Marina Tsvietáieva, é o "mais espantoso poema de amor do século" passado.
Marina é o primeiro livro da poeta russa Marina Tsvietáieva lançado no Brasil. Com tradução do poeta e semiota Décio Pignatari a obra apresenta uma autora fundamental na antologia poética russa, que vem sendo cada vez mais reconhecida depois de liberada a divulgação de sua obra.
:: Fonte: Travessa dos editores (acessado em 8.2.2016).
OBRAS PUBLICADAS NO BRASIL E PORTUGAL
Poesia
 |
| Marina Tsvetaeva (1913) |
:: Marina - Marina Tsvietáieva (Марина Цветаева).. [prefácio, seleção e tradução Décio Pignatari]. edição bilingue. Curitiba: Travessa dos Editores, 2005.
:: Indícios flutuantes: poemas. Marina Tsvetáieva.. [Prefácio e seleção Aurora Fornoni Bernardini]. edição bilingue. 1ª ed., São Paulo: Martins Fontes, 2006. v. 1. 145p.
Prosa
:: O diabo. Marina Tsvetaieva. [tradução Manuel Dias]. 1ª ed., Lisboa: Relogio D'agua, 1994.
Antologia (participação)
:: Poesia russa moderna. [tradução e comentários de Augusto de Campos, Haroldo de Campos e Boris Schnaiderman]. São Paulo: Editora Brasiliense, 1985.
:: Poesia da recusa. [introdução e tradução Augusto de Campos]. São Paulo: Perspectiva, 2006.
:: Poetas russos. (Aleksandr Blok | Anna Akhmatova | Boris Pasternak | Bulat Okudjava | Ievgueni Ievtuchenko | Marina Tsvetaieva | Serguei Iessienin | Vladimir Mayakovsky).. [tradução Manuel de Seabra]. 1ª ed., Lisboa: Relogio D'agua, 1995.
:: Poemas russos. [organização Mariana Pithon e Nathalia Campos; vários tradudores]. Belo Horizonte: Editora UFMG, 2011. Disponível no link. (acessado em 8.2.2016).
POEMAS ESCOLHIDOS DE MARINA TSVIETÁIEVA
 |
| Marina Tsvietáieva (1931) |
Beijo na testa – deleta aflição
imprime afeição
Beijo na testa
Beijo nos olhos – deleta pesadelo
imprime desvelo
Beijo nos olhos
Beijo na boca – deleta sede e fome
imprime seu nome
Beijo na boca
Beijo na testa – deleta memória
e fim da historia
Beijo na testa
(5 de Junho, 1917)
В ЛОБ ЦЕЛОВАТЬ
В лоб целовать – заботу стереть.
В лоб целую.
В глаза целовать – бессонницу снять.
В глаза целую.
В губы целовать – водой напоить.
В губы целую.
В лоб целовать – память стереть.
В лоб целую
(5 июня, 1917)
- Marina Tsvietáieva (Марина Цветаева), em "Marina". [tradução Décio Pignatari]. Curitiba: Travessa dos Editores, 2005.
§
ENCONTRO
Vou chegar tarde ao encontro marcado,
cabelos já grisalhos. Sim, suponho
ter-me agarrado à primavera, enquanto
via você subir de sonho em sonho.
Vou carregar esse amargo – por largo
tempo e muitos lugares, de penedos
a praças (como Ofélia – sem lámurias)
por corpos e almas – e sem medos!
A mim, digo que viva; à terra, gire
com sangue no bosque e sangue corrente,
mesmo que o rosto de Ofélia me espie
por entre as relvas de cada corrente,
e, amorosa sedenta, encha a boca
de lodo – oh, haste de luz no metal!
Não chega este amor à altura do seu
amor ... Então, enterre-me no céu!
(18 de junho de 1923)
СВИДАНЬЕ
На назначенное свиданье
Опоздаю. Весну в придачу
Захвативши - приду седая.
Ты его высоко назначил!
Буду годы идти - не дрогнул
Вкус Офелии к горькой руте!
Через горы идти - и стогны,
Через души идти - и руки.
Землю долго прожить! Трущоба-
Кровь! и каждая капля - заводь.
Но всегда стороной ручьевой
Лик Офелии в горьких травах.
Той, что страсти хлебнув, лишь ила
Нахлебалась! - Снопом на щебень!
Я тебя высоко любила:
Я себя схоронила в небе!
(18 июня 1923)
- Marina Tsvietáieva (Марина Цветаева), em "Marina". [tradução Décio Pignatari]. Curitiba: Travessa dos Editores, 2005.
§
VOCÊ ME AMAVA
Você me amava: as honestas mentiras
pareciam na verdade ter raiz.
Maior que o tempo, que imenso, imensís-
simo (eu cria) um tal amor que aspiras-
se ser tão grande quanto o meu ardor!
Então, sem mais, a mão abana, o amor
se vai, respiro mal, mal digo a mim:
— Eis a verdade do início e do fim.
(1923)
ТЫ, МЕНЯ ЛЮБИВШИЙ
Ты, меня любивший фальшью
Истины — и правдой лжи,
Ты, меня любивший — дальше
Некуда! — За рубежи!
Ты, меня любивший дольше
Времени. — Десницы взмах!
Ты меня не любишь больше:
Истина в пяти словах.
(1923)
- Marina Tsvietáieva (Марина Цветаева), em "Marina". [tradução Décio Pignatari]. Curitiba: Travessa dos Editores, 2005.
§
FIOS TELEGRÁFICOS
Aos postes cantores
em áreas de fios
– suportes do céu –
envio o pé de
que sou parte,
nestes baixos,
vibrante de poste a poste
– alameda de suspiros –
meu telegrama:
– ã ã ã ã – mo...
Ouço – peço – (Formulários
não su-portam tal palavra:
– fios são diretos!).
O próprio Atlas
apoiou nesses postes
a raia dos deuses eqüestres...
ao longo dos fios, envio
a televoz: a a a a – deus...
Esta ouvindo! Últimas notas
da minha garganta:
Per – dão – Por – deus...
Cordame de navio
em mar de lavouras
– pacíficos e atlânticos –
– sempre mais alto –
as mensagens se fundem
na trama de Ariadne:
– Vo o o ! – te...
e os lamentos: Não – vou – dei – xar...
Fios, guardas de aço
das vozes do inferno,
sempre mais distantes,
e ainda pedindo – “Tenham pena!...Piedade!”
Pena ou piedade? (Tal ruído
se distingue no coral dantesco?
O grito, quando a morte chega
– por valas e aterros –
o último): gemido da paixão imortal
de Eurídice – “Que pena,
que...
q...?
(17 de março de 1923)
ПРОВОДА
1
Вереницею певчих свай,
Подпирающих Эмпиреи,
Посылаю тебе свой пай
Праха дольнего.
По аллее
Вздохов — проволокой к столбу —
Телеграфное: лю — ю — блю…
Умоляю… (печатный бланк
Не вместит! Проводами проще!
Это — сваи, на них Атлант
Опустил скаковую площадь
Небожителей…
Вдоль свай
Телеграфное: про — о — щай…
Слышишь? Это последний срыв
Глотки сорванной: про — о — стите…
Это — снасти над морем нив,
Атлантический путь тихий:
Выше, выше — и сли — лись
В Ариаднино: ве — ер — нись,
Обернись!.. Даровых больниц
Заунывное: не́ выйду!
Это — про́водами стальных
Проводо́в — голоса Аида
Удаляющиеся… Даль
Заклинающее: жа — аль…
Пожалейте! (В сем хоре — сей
Различаешь?) В предсмертном крике
Упирающихся страстей —
Дуновение Эвридики:
Через насыпи — и — рвы
Эвридикино: у — у — вы,
Не у —
(17 марта 1923)
- Marina Tsvietáieva (Марина Цветаева), em "Marina". [tradução Décio Pignatari]. Curitiba: Travessa dos Editores, 2005.
§
ENSAIO DE CIÚME
Como vai indo com a outra?
Tão fácil, não? — basta um impulso
no remo — com a orla, a minha
imagem se borra, se afasta,
vira ilha flutuante (no céu,
— na água, não!).
Alma e alma,
irmãs, sim — mas, amantes, não!
Uma é destino; outra — sem fim!
Que tal viver com tal pessoa
comum — vida sem divindades?
Jogou do trono-olimpo a deusa-
rainha, abdicou — e a coroa
de sua vida, como fica?
Ao despertar, como pagar
o preço de imortal banal-
idade — como? Menos rica?
"Chega de susto e suspeita!
Quero um lar!". Mas... e a vida
só — com uma mulher qualquer —
Você — eleito de uma eleita?
Ah... E a comida? Apetitosa?
Você se queixa quando enjoa?
Depois do topo do Sinai,
Ir conviver com uma à-toa
da parte baixa da cidade,
uma coitada? Gostou da anca?
O açoite-vergonha de Zeus
ainda não vincou-lhe a estampa?
Entre viver e ser, dá para
contar? E como encara
o caro amigo a cicatriz
da consciência-meretriz?
Viver como boneca de gesso
—de feira!? Você me acha cara?
depois de um busto de Carrara,
um susto de papier-mâché?
(O deus que escavei de um bloco
só me deixou os ocos). Enleva
viver com uma igual a mil,
quem já teve a Lilit primeva?
Não lhe matou a fome a boa
bisca, que atendeu aos pedidos?
Como viver com a simplória
que só possui cinco sentidos?
Enfim, por fim...: você é feliz,
no sem-fundo dessa mulher?
Pior, melhor, igual a mim,
nos braços de um outro qualquer?
(1924)
ПОПЫТКА РЕВНОСТИ
Как живется вам с другою,-
Проще ведь?- Удар весла!-
Линией береговою
Скоро ль память отошла
Обо мне, плавучем острове
(По небу - не по водам)!
Души, души!- быть вам сестрами,
Не любовницами - вам!
Как живется вам с простою
Женщиною? Без божеств?
Государыню с престола
Свергши (с оного сошед),
Как живется вам - хлопочется -
Ежится? Встается - как?
С пошлиной бессмертной пошлости
Как справляетесь, бедняк?
"Судорог да перебоев -
Хватит! Дом себе найму".
Как живется вам с любою -
Избранному моему!
Свойственнее и сьедобнее -
Снедь? Приестся - не пеняй...
Как живется вам с подобием -
Вам, поправшему Синай!
Как живется вам с чужою,
Здешнею? Ребром - люба?
Стыд Зевесовой вожжою
Не охлестывает лба?
Как живется вам - здоровится -
Можется? Поется - как?
С язвою бессмертной совести
Как справляетесь, бедняк?
Как живется вам с товаром
Рыночным? Оброк - крутой?
После мраморов Каррары
Как живется вам с трухой
Гипсовой? (Из глыбы высечен
Бог - и начисто разбит!)
Как живется вам с сто-тысячной -
Вам, познавшему Лилит!
Рыночною новизною
Сыты ли? К волшбам остыв,
Как живется вам с земною
Женщиною, без шестых
Чувств?..
Ну, за голову: счастливы?
Нет? В провале без глубин -
Как живется, милый? Тяжче ли,
Так же ли, как мне с другим?
(1924)
- Marina Tsvietáieva (Марина Цветаева), em "Marina". [tradução Décio Pignatari]. Curitiba: Travessa dos Editores, 2005.
§
 |
| Marina Tsvietáieva (1930) |
Jogo na palma da mão
sementes de fogo
para que Ele
se mostre numa luz infinita
vermelho como o fogo**
– André Biély
Tal como o Chefão Soviético
no Sínodo Pleno:
– Ôi, Serginho!
– Ôi, Mirinho!
– Cansou? – Can-sei.
– Não dava mais? – Nem menos.
– Razões gerais? – Pessoais.
– Tiro na mosca? – Um só...
– Ardeu – Sem dó...
– Feliz? Infeliz?
– Passei, como se diz.
– Não é legal, Serginho!
– Não é legal, Mirinho!
– Você me xingou de tudo,
seu! Voz de baixo
profundo: as pranchas
do palco racharam...
– Melhor deixar pra lá...
– Hom`essa! Tomar um barco
de amor por bote salva-vida!
Foi peça de rabo-de-saia?
– Melhor que a sua gandaia
de vodca. Fuça inchada,
você não mudou nada.
– Não dá certo, Serginho!
– Nem de perto, Mirinho!
– Trabalho limpo, navalha
não faz, criatura.
– Veja: tinha assinatura!
– E ainda goteja...
– Ponha folha de tanchagem.
– e iodo de bandagem?
– Cura dura, Serginho?
– Dura cura, Mirinho!
– E o que se passa na súcia
da Velha Mãe Rússia – Como?
Onde? – Na U-Erre-Esse-Esse,
o que acontece? – Const-rói-se.
Os pais vão parindo,
o sabotadores sabotando,
o editores governando,
o escritores escrevinhando.
Uma nova ponte foi-se:
Obra do martelo-degêlo.
– Sempre a mesma coisa, Serginho!
– Sempre o mesmo, Mirinho!
– E como voam os cantores de pena?
– Muito vivos os poetas-juntos!
Em lugar de ataques,
loas e coroas para os vates
defuntos (encobrindo os saques!).
A minha velha ROSTA,***
em nova plástica de louva ações.
Não há plurais Pasternaks:
ele está só em suas canções.
– Então que tal uma chuvinha
nessa estiagem toda?
Vamos nessa, Mirinho?
– Vamos nessa, Serginho!
– Alguém de lá manda abraço...
– Mas como anda o nosso santo
Alexandre Alexandrovitch Blok?****
– Olhe lá longe: virou anjo!
– E Fiódor Kusmitch – Pelo canal,
atrás das bochechas rosadas.
– E Nicolai Gumíliev?
– No leste, “depor-todo”...
ou “tudo’... Culpado! – (Saco
ensopado, pilhas na carroça).
– A mesma coisa, Serginho?
– A mesma coisa, Mirinho!
– Já que isso é assim,
querido amigo Mirinho,
porque não metendo mãos
à obra, embora sem
mãos!
– Mas com fins, Serginho,
velho irmão: e vai ser
uma bomba
nesse império também!
E em tempos de Nova AurEra.
nascida de nossos ossos,
Vamos encher a caveira, Serginho!
– Vamos encher a caveira, Mirinho!
(1930)
МАЯКОВСКOMY
6
Зерна огненного цвета
Брошу на ладонь,
Чтоб предстал он в бездне света
Красный как огонь.
Советским вельможей,
При полном Синоде…
— Здорово, Сережа!
— Здорово, Володя!
Умаялся? — Малость.
— По общим? — По личным.
— Стрелялось? — Привычно.
— Горелось? — Отлично.
— Так стало быть пожил?
— Пасс в некотором роде.
…Негоже, Сережа!
…Негоже, Володя!
А помнишь, как матом
Во весь свой эстрадный
Басище — меня-то
Обкладывал? — Ладно
Уж… — Вот-те и шлюпка
Любовная лодка!
Ужель из-за юбки?
— Хужей из-за водки.
Опухшая рожа.
С тех пор и на взводе?
Негоже, Сережа.
— Негоже, Володя.
А впрочем — не бритва —
Сработано чисто.
Так стало быть бита
Картишка? — Сочится.
— Приложь подорожник.
— Хорош и коллодий.
Приложим, Сережа?
— Приложим, Володя.
А что на Рассее —
На матушке? — То есть
Где? — В Эсэсэсере
Что нового? — Строят.
Родители — родят,
Вредители — точут,
Издатели — водят,
Писатели — строчут.
Мост новый заложен,
Да смыт половодьем.
Все то же, Сережа!
— Все то же, Володя.
А певчая стая?
— Народ, знаешь, тертый!
Нам лавры сплетая,
У нас как у мертвых
Прут. Старую Росту
Да завтрашним лаком.
Да не обойдешься
С одним Пастернаком.
Хошь, руку приложим
На ихнем безводье?
Приложим, Сережа?
— Приложим, Володя!
Еще тебе кланяется…
— А что добрый
Наш Льсан Алексаныч?
— Вон — ангелом! — Федор
Кузьмич? — На канале:
По красные щеки
Пошел. — Гумилев Николай?
— На Востоке.
(В кровавой рогоже,
На полной подводе…)
— Все то же, Сережа.
— Все то же, Володя.
А коли все то же,
Володя, мил-друг мой —
Вновь руки наложим,
Володя, хоть рук — и —
Нет.
— Хотя и нету,
Сережа, мил-брат мой,
Под царство и это
Подложим гранату!
И на раствороженном
Нами Восходе —
Заложим, Сережа!
— Заложим, Володя!
(1930)
- Marina Tsvietáieva (Марина Цветаева), em "Marina". [tradução Décio Pignatari]. Curitiba: Travessa dos Editores, 2005.
* A Maiakovski – poema escrito logo após o suicídio do poeta, onde a futura suicida estabelece um diálogo crítico-irônico entre dois suicidas célebres (o outro é Sérgio Iessiênin). Volódia é tratamento familiar para Vladimir (não temos o correspondente; donde, Mirinho). Iessiênin cortou os pulsos e se enforcou; Maiakovski preferiu o revolver. Construir era uma das palavras-símbolo do novo regime. Aqui, o poema se reporta a um diálogo entre ambos, num encontro ocorrido no alto do monte Davi, na Geórgia. Pouco tempo antes, Maiakovski havia escrito, num poema:
Construa
sem contemplação!
Para construir,
não poupe demolição!
Assim teria ocorrido o diálogo:
– Então, Vladimir, você botaria abaixo esta montanha, só para encenar o seu Mistério bufo?
– Sem dúvida que o faremos, se necessário.
** Há aqui uma alusão ao poema Sin Miedo, de Constantin Balmont (1867-1943), onde se fala do famoso aço temperado das espadas de Toledo, na Espanha. Gravava-se na lâmina, a ouro e a quente, o lema “Sin Miedo”, cujo brilho atravessava séculos.
*** ROSTA – sigla da agência telegráfica e de propaganda, para a qual Maiakóvski produziu cartazes e textos poéticos.
**** Alexandre Alexandrovitch Blok (1880-1921) – um dos grandes nomes do Simbolismo russo, morreu dividido entre suas aspirações místicas e sonhos revolucionários; Fiódor Kusmitch (ou Sologub) (1863-1927), poeta e romancista, cuja mulher se suicidou atirando-se no rio Neva; Nicolai Gumíliev (1886-1921), integrante do movimento poético Acmeísta, primeiro marido de Anna Akhmátova, fuzilado por alegadas ações contra-revolucionárias.
§
SAUDADE
Saudade! Um mal-não-mal, há muito,
em mim, desmascarado:
é indiferente, tanto faz
onde viver-me-em-mim-ao-lado,
se na viela – para casa,
com a sacola – ou na sombria
toca minha – se for minha –
vago catre de enfermaria,
ou no quartel. Pouco importa
se vou ser presa – leão na jaula –
ou posta no olho da rua
pelo dono e senhor da porta.
Sem tino ou rumo – urso perdido –
patas entre placas dançantes –
onde humilhar-me ainda,
por uns tempos – pior que antes?
De minha própria língua-láctea,
vou tresmalhar via e caminho,
pois conta pouco em que idioma
não vai compreender-me um Zinho
que passa – grão-leitor de torres
de papel, em sebos de traças...
Tempos modernos, sei – mas sou
alguém aquém e além das raças!
Virei de pedra um tronco torto,
torso sobrado em alameda.
Tudo se iguala e arremeda,
– e, mais que tudo e mais que todos,
o que um dia me foi caro,
marcas de mim... tarefas... datas...
foi-se também, também se foram
– alma penada reencarnada!
Tão longe desterrou-me aquela
terra-mãe, que o refinado faro
de um policial, fungando-me a alma,
nem cheiro sentiria dela.
Tudo é-me igual e igual a mim
(“– No templo, é estranha; em casa, estorva”.),
– mas não, talvez, onde sentisse
doce...o amargo fruto da sorva*.
(03 de maio de 1934)
Тоска по родине! Давно
Разоблаченная морока!
Мне совершенно все равно -
Где совершенно одинокой
Быть, по каким камням домой
Брести с кошелкою базарной
В дом, и не знающий, что - мой,
Как госпиталь или казарма.
Мне все равно, каких среди
Лиц ощетиниваться пленным
Львом, из какой людской среды
Быть вытесненной - непременно -
В себя, в единоличье чувств.
Камчатским медведем без льдины
Где не ужиться (и не тщусь!),
Где унижаться - мне едино.
Не обольщусь и языком
Родным, его призывом млечным.
Мне безразлично - на каком
Непонимаемой быть встречным!
(Читателем, газетных тонн
Глотателем, доильцем сплетен...)
Двадцатого столетья - он,
А я - до всякого столетья!
Остолбеневши, как бревно,
Оставшееся от аллеи,
Мне всё - равны, мне всё - равно,
И, может быть, всего равнее -
Роднее бывшее - всего.
Все признаки с меня, все меты,
Все даты - как рукой сняло:
Душа, родившаяся - где-то.
Так край меня не уберег
Мой, что и самый зоркий сыщик
Вдоль всей души, всей - поперек!
Родимого пятна не сыщет!
Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И все - равно, и все - едино.
Но если по дороге – куст
Встает, особенно - рябина...
(3 мая 1934)
- Marina Tsvietáieva (Марина Цветаева), em "Marina". [tradução Décio Pignatari]. Curitiba: Travessa dos Editores, 2005.
* Sorva, sorveira (ribina, em russo) – planta nativa de médio porte, de frutos vermelhos e amargos, em cachos, que vão ficando doces no fim, às primeiras nevadas. Símbolo icônico do amor e paixão, na tradição popular.
§
ABRIR AS VEIAS
abro as veias
brota em botões
ela
a vida
sem cura
sem volta
nada segura
o jorro
acorram
com prato
cuia
tigela
gamela
rasos demais!
ela transborda
verte-se na terra escura
vai
às raízes
sem volta
sem cura
eisvai-se
sem cura
sem volta
nada segura
o jorro
acorram
com prato
cuia
tigela
gamela
rasos demais!
ela transborda
verte-se na terra escura
vai
às raízes
sem volta
sem cura
eisvai-se
ela
em versos
(06 de janeiro de 1934)
Вскрыла жилы: неостановимо,
Невосстановимо хлещет жизнь.
Подставляйте миски и тарелки!
Всякая тарелка будет – мелкой,
Миска – плоской.
Через край – и мимо –
B землю черную, питать тростник.
Невозвратно, неостановимо,
Невосстановимо хлещет стих.
(6 января 1934)
- Marina Tsvietáieva (Марина Цветаева), em "Marina". [tradução Décio Pignatari]. Curitiba: Travessa dos Editores, 2005.Вскрыла жилы: неостановимо,
Невосстановимо хлещет жизнь.
Подставляйте миски и тарелки!
Всякая тарелка будет – мелкой,
Миска – плоской.
Через край – и мимо –
B землю черную, питать тростник.
Невозвратно, неостановимо,
Невосстановимо хлещет стих.
(6 января 1934)
§
A FOLHA
Em vôo, revôo, fuga,
disparam,
rodopiam,
plainam,
no lajedo,
as folhas,
que alguém varre, pincela, como quadro de artista,
acabado.
pergunto (sem resposta): como
é possível
(ninguém mais gosta
do meu jeito ou do meu rosto
velho)
que aquela folha amarela
no ramo – só?
lá exposta
com manchas de zinabre
tenha-se tentado
sus-
(20 de setembro de 1936)
Когда я гляжу на летящие листья,
Слетающие на булыжный торец,
Сметаемые - как художника кистью,
Картину кончающего наконец,
Я думаю (уж никому не по нраву
Ни стан мой, ни весь мой задумчивый вид),
Что явственно желтый, решительно ржавый
Один такой лист на вершине - забыт.
(20-е числа сентября 1936)
- Marina Tsvietáieva (Марина Цветаева), em "Marina". [tradução Décio Pignatari]. Curitiba: Travessa dos Editores, 2005.
§
 |
| Marina Tsvetaeva (1923) |
1.
Céu de lata e ferrugem.
Indicador em riste - o poste
aponta o nosso lugar:
destino triste
Menos quinze - Pontual?
(A morte não espera). Muito
lento o gesto -
de-co-la-gem do chapéu.
Cada cílio - farpa.
Boca - risco: afeta
sem afeto a larga
reverência teatral.
- No horário, hem?! Friso
falso no tom: alarme:
(coração capta aviso): sinal
que a mente trans-mente?
Mau agouro no céu
escuro: nuvem-ferrugem:
ponto de encontro,
às seis em ponto.
Entre um beijo entre
frio e mudo - em defunto
ou mão de rainha - irrompe
(cotovelos) um transeunte.
Muito estridente o circuito
da sirene, ganido -cão-
ferido (a vida estrila,
segura a alma nos dentes).
Ontem - até a cintura.
Hoje - o corpo apaga todo,
montante: a angústia me
toma, sub-e-sobre-indo-e
uivando em silêncio:
Ah-mor... Ah-mor... mas:
- Deve passar das sete.
Um cinema? (Corte seco):
- Para casa!
2.
Vida – confraria de ciganos
festivos... mas – sobre
as cabeças – trovoes –
sabres – relâmpagos:
hora horrificante
que cala e apavora:
toda casa se arrasa
numa palavra: casa!
_________________
Choraminga a criança mimada,
perdida: “Minha casa!”.
Mal faz um ano – e já:
– “Meu!” – “Minha!” – “Dá!”.
Caro irmão-devassidão,
calafrio em brasa:
todos saltam pelos muros,
mas você: prisão em casa!
_________________
Morde o freio: para o alto! :
o cavalo rompe a amarra.
– Onde a casa? – Logo
ali, a poucos passos.
Houve a casa na montanha.
– Mais alto? – No topo,
com janela na mansarda:
– “É só do sol da tarde
que ele arde?” – ou da minha
vida, só viva em arte?
Que é casa? – Ora, viver fora,
na noite.
(A quem se apela
para as perdas e penas
de dores gelo-roxas?),
– Você pensa demais.
Já é hora. – E eu: é...
3.
Amurada, beira-rio: à água
me aferro: jardins
suspensos de Semíramis
sobre a água-placa turva.
Na água – franja de aço
de lâmina de morgue –
me seguro – parapeito – como
diva à partitura, ou cego ao muro.
Sem resposta, sua frieza
sem ouvido, mesmo se me
inclino para matar
de vez à sede. Presa à
pedra-beiral, sonâmbula. Não
temo o rio (nasci náiade!):
– “Dá-me o braço, namorado
fiel...” – Os mortos são
fies, mas escolhem
gaveta... À esquerda,
a morte; você à direita,
meu lado meio torto.
Fachos de luz na margem!
Risos como guisos de pandeiros
baratos... – Precisamos... (Tremo.
Será que teremos coragem?).
4.
Névoa loira, eflúvios
de gás e babados, de fumos
e hálitos – e mais que tudo:
falação interminável.
Cheiro de quê? Pressa,
lengalengas, bolinas,
parcerias, maracutaias,
e a poeira do salão.
Pais de família solteiros
exibem anéis, rapazes
rapaces, no riso e no sarro,
faturam varejo e atacado,
mesmo com rabos presos:
negociatas comerciais,
e poeira de salão.
(Ameaço meia-volta: Isso aí,
nossa casa? – Não sou a dona!)
Este, em cima do talão
de cheques; aquele, de uns
dedinhos de pelica; um outro
pisa furtivo um pezinho
e verniz: casamentos,
conveniências – e, também,
a poeira do salão.
À janela, uma dentada
de prata: a cruz de Malta,
signo do amor: beliscos,
amassos, petiscos (de
ontem, não estranhe
o cheirinho azedo: boca
livre!), mais tramóias
comerciais – e poeira do salão
Curta demais a corrente?
Aço, nada! – É platina!
Papos tripos remoem
pescocinhos-vitelas
de açúcar, diabinhos
revoluteiam no gás
dos bicos-lampeões: desastres
comerciais – com o pó-pólvora
de Berthold Schwartz*
– gênio
defensor de seu povo.
– Acho que precisamos
conversar... – Teremos coragem?
5.
Os lábios tremem. (Traduzo:
não vai falar primeiro).
– Você já não me ama? – Mas, claro...
– Não ama! – Ora, não?!... Mas
sentindo um vazio. (O olhar
de águia vaga pelo ar).
– Meu Deus – isso é casa?
– Casa do meu coração. – Literatice!
Carne regada a sangue,
o amor – ou você acha
que é papo em roda
de mesa, por uma horinha
...e logo pra casa, como
esses cavalheiros e damas?
Amor quer dizer...
– Igreja?
– Mais pra cicatriz, ferida...
- Exposta
a olhares de criados
e bêbados? (Resposta
à parte: Amor – arco
tenso / acordo rompido).
Amor quer dizer – liame,
não nós desfeitos, distâncias
de bocas e vidas (“Sem mau
olhado”, pedi, na hora íntima,
quase no topo do monte
e da paixão) – fumaça,
agora, e re-cor-(da)-ções
que jogo no fogo – de graça!
A boca (risinho) – Não:
(risquinho emm concha pálida,
cálculo) – Tudo numa cama
para dois.
– Ou cova para um.
ao que parece. Tamboliram
os dedos: – Não é mover
montanhas! – Amor, ou seja...
– Meu. – Entendo. Conclusão?
__________________
Rufar dos dedos, em
crescendo (patíbulo e praça).
– Vamos indo. Teria mais graça:
– Para a morte!”. Tão mais simples!
Chega de trecos baratos – rimas,
trilhos, hotéis, plataformas.
– O amor quer dizer: vida.
– Os antigos davam outro
nome...
– Então?
O punho agarra
um peixe de pano: lenço.
...Vamos? – O seu caminho?
– Bala! Trilho! Veneno! (penso).
– Morte, por ora, sem planos!
– Vida! (Chefe romano, olhos
de águia pela milícia
dizimada :) – Chegou a hora.
6.
Eu não queria isso, as-
sim. (Em silencio: Ouça:
Querer é dos corpos, mas
agora somos almas – mais
nada...). E não disse
adeus. (Quando o trem parte,
a vez é da mulher:
a ela, um brinde, a taça).
Ou não passa de pesadelo?
Ouvil mal? Cortesmente,
o mentiroso cede à amante
a honra de sangue da ruptura,
como um buquê. Ou
falou, mesmo, sílaba a
sílaba: Vamos dizer adeus?
Assim, en passant,
como um lenço que cai,
num lance emocional?
Soberana insolência: na mão
do vencido, a espada vencedora,
troféu da derrota. (Mais forte,
Em meus ouvidos, o zumbido:
`Não rompe, finge “ser rompido”).
– Código de honra com todas?
Não negue! Vingança
digna de Lovelace,
gesto de alto desprendimento,
que desprende a pele
da amante. (Riso escarninho: o
da morte). Gesto em frente!
Desejo, nem sombra,
que sombra já somos.
Um prego, ainda (melhor: parafuso,
que o caixao é de chumbo):
– Um último desejo.
– Diga. – Nem uma palavra
sobre nós... sobre mim,
aos que venham depois. (Dizem,
na maca, os feridos: ó primavera!):
– Posso pedir o mesmo?
– E um anelzinho, de lembrança?
– Não. (Falso olhar de espanto,
ausente. Gravasse-me
no coração – ah!, sim,
anel-eu em seu dedo. Ah... sem
enredo: engula). Insinuante:
– Um livro, então? – Como às outras?
Nunca! E nem pense em escrever
Livros...
_______________
Agora nada de choro
nada de choro
choro agora
Nas tribos de pescadores
erreantes – bebe-se
sem choro e em coro.
Folgança – sem choro,
Pagança – sem choro,
Dissover – sem choro
a pérola no copo!
Sem choro – gire o globo!
Então, quem vai sou eu? Olho
de esguelha: Arlequim joga
um osso – desdenhoso
gesto – a Colombina,
por sua fidelidade.
Última deixa. Cai o pano.
Antes, uma bala
no coração: mais caloroso
e limpo. Cravo os dentres
nos lábios: nada de choro.
O duro no tenro – sem choro!
Na confraria de errantes:
Morrer – sem choro !
Queimar – sem choro !
Na confraria de errantes;
Ocultar-se o corpo
em cinzas e coro!
– Eu, princesa? Dar a saída?
Jogo de xadrez? Para o cada-
falso, cede-me o passo.
– Rápido.
Não me olhe! Trate
(Em torrentes escorrem. Como
empurrá-las para dentro
dos olhos?) de não
olhar!!!
Voz normal:
– Vamos, querido,
vou chorar.
__________________
Ia esquecendo! Entre cofres
vivos (Comerciante e Filhos),
fulge a nuca loira:
centeio, trigo, milho.
Na pele fogosa se revogam
os mandamentos do Sinai;
na crina-tosão se escondem
arcas de gozos.
Para todos, abunda em dons
a mãe-natura, nem sempre avara.
Caçadores dessas sendas loiras
dos trópicos, há trilhas de volta?
Vulgaridade suarenta
em nudez grudenta,
adultério de ouro
em auras lúbrico-ridentes.
Não é mesmo? Olhar
roçagante, cada cílio fisga.
Mais que tudo, o torso-rebenque
peludo se contorce.
O gesto de arrancar a roupa!
Como comer e beber. (Pelo rictus-riso,
você pode salvar-se!).
Assim está bem? Irmãoirmãnente,
aliados aliançantes? Ri
antes de enterrar!
(Depois, quem ri sou eu!)
7.
Amurada. A úl-ti-ma.
(Solto a mão? – Separados!
Dou a mão? Não!
Desconhecidos soldados).
Beira-rio. Pranto. Lambo,
alheia, mercúrio salgado,
sem lua de Salomão que
prateie as lag-
Poste. Socar a testa.
Até sangrar. Esmigalhar.
Cúmplices no crime, lado
a lado (vítima: o Amor).
Mas, como? Um par de amantes
separados? Dormir com outros?
– Veja, o futuro está
lá em cima. – Abano a cabeça.
Dormir! – Amantes num tapete...
– Dormir! – Passos sem ritmo
ou compasso. Peço: dê o braço!
Condenados na estrada?!
Choque! Sua alma-braço
toca no meu: descarga
em coluna e costelas: febre
elétrica: mão na alma!
Me colo. Tudo irisado pelas
lágrimas: curtina de contas.
Amurada sem fim (nem vejo).
Ah, sim, a ponte, e:
– Então, pronta!
– Aqui? (Coche e estribo).
Mirada calma pra cima...
– Até sua casa... Pela
última vez!
8.
Úl-ti-ma-pon-te (não solto
a mão). A última, últi-
ma pedra-ponte entre
terra, água e céus.
Apalpo moedas: cambiá-las,
ouro por sombras, pagar
o barqueiro Caronte, Le-
tes letal – som –
brias moedas na mão
de sombra, sons secos
sem ecos tocam sombras
(mãos) – caem nas covas:
papoulas aos mortos!
Boa parte dos amantes
vive de paixão – não
de esperança – ponte-
paixão, espécie de entre,
passagem eventual. Quem-
tinha o ninho em seu
flanco e costela, que distraio
– e agarro! – triz de raio!
Sem braços, sem pernas
– que o digam meus ossos
prensados nos seus – parte
que sinto viva em mim:
parte ouvido, parte eco
– e nela eu grudo,
como a clara à gema, como
à pele o esquimó
– mais do que siameses!
Mãe ! – não dizia você àquela
que tudo esquecia e le-va-va-
Vo-cê no andor do ventre? – Nem ela,
por tê-lo dentro, o tinha
mais junto do que o tenho!
Você não entende isso?
A-mal gamada! Aconteci
a dois, ao deitar-
me no seu peito. Soltar?
Jamais! Jogar-me. Largar
a mão? De nenhum jeito.
Ninguém pode arrancar-me
de junto do seu corpo!
Ponte não é marido – é
amante – puro passar adiante
que nos dá vida (os corpos – sacos
de ração no rio).
Meagarrocarrapato:
Arranque-me à unha, aos nacos!
Hera, ostra, carrapato:
Inumano, ser sem deus,
jogar-me fora assim, como coisa – a mim,
que sempre desprezei
as coisas desse falso
mundo de coisas. Diga:
é sonho. É noite... Amanhã,
o Expresso... Roma?
Granada? Nem, quero saber,
enquanto emerjo de Himalaias
de mantas de plumas!
No oco escuro e fundo,
que o sangue aquece, escute
esta carne-flanco
mais leal que um poema.
Quentinho, por hoje? Amanhã,
quem vai estar de serviço?
Estou delirando. Mas diga, sim?,
que a ponte não vai acabar,
que nunca terá fim...
...fim.
Aqui? – Infantil e entojado,
o gesto. – Então? – Estou
grudada. Só-mais-
um-pouquinho. Última vez!
9.
Uivante sirene de usina,
ou grito de alarme, eis
o segredo que as mulheres calam
ante amigos e esposos,
aquele de Eva e da Árvore:
Não passo de animal
desventrado a lâmina
de fogo na pele e na alma!
Vai-se por um furo
– vapor, fumo – a vã
heresia chamada alma,
lívida tísica cristã!
Apliquem cataplasma
– não na alma sem mulher,
mas na mulher sem alma,
que queria viver. Já não quer.
__________________
Eu não queria (Perdão!):
Clamor de ventre aberto
No corredor da morte,
eles aguardam (talvez
ao xadrez) pelo pelotão,
às quatro da matina, riem do
“olho” na porta, vigilante:
peões no tabuleiro, à toa.
Quem joga? Deuses do bem? Bandidos?
Olho do guarda na abertura:
ressoa o túnel vermelho. Passos.
Ergue-se a tranca.
Fumo quebra-peito (Cospe):
– Chegou a hora (Cospe).
Do corredor xadrez
direto para o fosso,
sangrento. Pela lucarna,
a pupi(lua) vigilante
..........................................
Quando olho para o lado,
como você está distante!
10.
Vozerio. Emoção. Nossa voz:
– Nosso café!
Nossa catedral! Nossa Ilha!
Casal de há pouco. Madrugada.
Saído da turba sonâmbula
para o ofício da missa!
Coisas azedas da feira
aos sonolentos, na primavera...
O café, zurrapa
de água e aveia.
(Com aveia se esfria
o sangue dos garanhões).
Da Árabia, nem cheiro,
mas da Arcádia, sim, o aroma
daquele café...
E como nos serria,
abancando-se ao lado,
no seu saber amanhecido
de amante já passada.
a solícita patroa,
a dizer: Não murche – viva
para o desvario sem grana
– os bocejos do amor!
Sorrisos – para a juventude,
Sorrisos – para os risos sem siso!
Sorrisos – para o humor
...e os rostos sem rugas.
Sobretudo – para a mocidade,
e para as paixões (não daqui!).
– de onde, então? – De outra parte.
– De onde? – De onde viajam
para este café sombrio
Túnis e albornozes ( de onde ela
sorria para esperanças e corpos
em roupas sem moda ou estação.
Meu bem, sem cenas:
só mais uma ferida, ao ver
como, à saída, acenava
a dona da espelunca, na sua
coifa holandesa, engomada...).
Não lembro bem, não sei, como
fomos levafs da festa
para a nossa rua – que não é nossa
– ou nossa de um nós que já não somos!
Vai o sol nascer no poente?
Vai Davi renegar Jeová?
E nós, aqui?... – Se-par-ado.
Não me diz coisíssima alguma
essa ultrassupersemsentidíssima palavra:
se-pa-ra-ção. E eu – uma entre cem?
Nove letras... quantos sons?
E além deles? Mudo mundo afora?
Ora! Isso se diz em sérvio?
Ou croata? É piada checa? Se-pa-ra-
são ou é? Supersupraultrahiperabsurdíssima
sandice asnática! Um som mono-
polífono, que fura o tímpano
até dos sons dos sonos dos sonhos!
Se-pa-ra-som – russo não é!
Sem-fem-nem-masculino!
E nem divino! Parelas de ovelhas
olhando-se alheias, a mascar?
Se-pa-ra-ção – em que língua se acha,
se o sentido não há?
No soar – só um rascar
de serrote de quem ferra no sono.
Se-pa-ra-ção – gemido gêmeo
de um cisne-rouxinol transmental
de Khliébnikov...**
Vem do nada?
Água do lago a evaporar-se no
ar? Mãos dadas – sinto, sim.
Mas separadas – choque e trovão
na cabeça – encapeda-se o mar
contra a cabana, nos confins
da Oceania...
Íngremes ladeiras.
Se)parar(se – calvário e gólgota
abaixo. Pés pesados de
pesares e dores – e palmas
voltadas aos cravos. Contrassenso!
Separar – dividir. Separar-se
implica UM dividido em UM.
Imossivel: somamosum.
11.
Perder tudo num lan-
ce só, seco: Rien ne va
plus. Bairros, subúrbios,
dias: fim dos dias,
findas caricias (leia: pedras).
Nós dois, dias, casas
vazias (Mães velhas,
meus respeitos) – vazias,
não vagas, onde há ação
(que não há no vazio).
(Quanto às vilas, em parte
vagas – melhor queimá-las!).
Cuidado, não se agite
(o corte da ferida!).
Subúrbios, subúrbios
– suturas rompidas.
O amor – (sem inchaço
retorico) – é sutura.
Sutura – não curativo.
Sutura – não armadura.
Sutura: costura-se o morto
-euemvocê – à seputura.
(Tempo, incisão, pontos:
firmes ou frouxos?)
Por fim, amigo – vai-se
a costura! Estilhaços!
Estrondos! Mas sem gangrena
– menos pena – a fratura!
Sem infecção: sob os pespontos,
vida vermelha nas veias!
Quem rompe primeiro
não perde poder.
Bairros, suburvios – frentes
e frontes de ruptura.
Nos bairros – saltam miolos!
(Na periferia – forcas).
Nada perde quem rompe
e parte ao raiar do dia.
Costurei-lhe uma vida
à noite, não rematei de dia.
Ficou torta, não me culpe.
Subúrbio: suturas rompidas.
Almas desalinhavsdas
– marcas por toda parte.
Bairro, subúrbio:
expansões do ódio.
Dá para ouvir o destino:
botas chapinham na lama.
Amigo, sinta a minha mão
que cose apressada.
O fio vivo, como cortá-lo?
Úl-ti-mo lampejo!
__________________
Aqui? Súplice, olhar
de seres interiores:
– Não posso ir à montanha
pela úl-ti-ma vez?!
12.
Colinas. Crinas
de chuva nos olhos.
Para além dos bairros
o subúrbio, onde
estamos: não é nosso!
Cidade-madrasta:
Adiante? Ao nada!
fincados aqui: morrer.
Um campo. Uma cerca.
Um irmão. Uma irrmã.
A vida é um bairro:
construa no suberbio!
Meus senhores, a causa
está perdida. É inútil.
Um mundo de subúrbios!
Onde as caidades?
A chuva irrompe
com fúria. Nós, rompen-
do de pé. Só três
meses – e um confronto destes!
Estaria Jeová afim
de um jabá de Jó?
Bem. Não deu certo.
No subúrbio: você e mim.
Fora, fora! Para além
das muralhas da cidade
e da vida, onde é vetado
viver! Bairro judeu.
E não é marca de eleição
ser um judeu errante?
Basta não ser infame
para sofrer um pogrom.
A vida vice graças
aos renegados, aos seus judas!
Quer viver? Escolha a ilha
dos morféticos – ou o próprio
inferno – não a vida-carneira
para traidores e carrascos.
Pisoteio a minha “carte de séyour!
na vida. Rio. Zombo. Vingo
o escudo de Davi, os corpos
amontoados, que os alogozes
ainda aviltam: “Os judeus
não querem viuver...”.
Gueto de eleitos – além
do fosso. Não há piedade
no mais cristão dos mundos:
todos os poetas são judeus!
13.
Faca a afiar-se em pedra,
vassoura a varrer serragem:
O que é que sinto nas mãos?
Uma coisa de pelos – molhados!
Ora, onde as gêmeas
viris – Secura e Dureza?
Pela mão me escorre
uma não-chuva salgada!
E agora? Quais charmes
e encantos? Em seus domínios –
água! Olhos de diamante
escorrendo pelas palmas
das mãos, fim do fim
do naufrágio. Carícias, carinhos
pela cara, como as lágrimas
por entre os dedos:
Orgulho nosso – esse
das Marininhas polacas,
quando outros olhos polacos
– de águia! – viram água...
Você chorando, meu bem-
perdição? Perdão: ! Vái
ficando grosso esse gosto
de sal na concha da mão!
É duro o choro de amigo
– paulada na cabeça!
Chore também com outras – e lave
a honra que perdeu comigo!
Peixes do mes-mo-rar
– para cima! Pálidas
conchinhas num selinho
como lábios sem vida.
__________________
Hoje, sono
de choro,
sabor losna.
Qual o gosto
ao despertar?
14.
Trilha de carneiros –
descida. Cidade – ruídos.
Três putinhas vindo
e rindo. Das lágrimas.
Riem de tudo – como
ao meio-dia, quebrando
as ondas do mar
– em coro –
do choro sem decoro
do homem na chuva.
Olhos, feridas de água!
Pérolas de vergonha
no escuro de bronze.
Primeiras e últimas,
derrame-as por mim
– minha coroa do fim!
Não baixo os olhos – fixos
através do aguaceiro: Cravem
os olhos em nós, bonecas
de Venus! Olhem algo
que liga mais forte
do que o transe e a transa!
O Cântico dos Cânticos
nos cede a palavra
dos pássaros sem nome.
Salomão se inclina e saúda
nosso prântico a dois,
que escorre para além do sonho!
__________________
Na névoa vazia
das ondas da noite
de Praga, em silêncio,
sem traços, recurvo,
você, nau,
naufraga.
1
В небе, ржавее жести,
Перст столба.
Встал на назначенном месте,
Как судьба.
- Без четверти. Исправен?
- Смерть не ждет.
Преувеличенно низок
Шляпы взлет.
В каждой реснице - вызов.
Рот сведен.
Преувеличенно низок
Был поклон.
- Без четверти. Точен?
Голос лгал.
Сердце упало: что с ним?
Мозг: сигнал!
---------------------------
Небо дурных предвестий:
Ржавь и жесть.
Ждал на обычном месте.
Время: шесть.
Сей поцелуй без звука:
Губ столбняк.
Так государыням руку,
Мертвым - так...
Мчащийся простолюдин
Локтем - в бок.
Преувеличенно нуден
Взвыл гудок.
Взвыл, как собака взвизгнул,
Длился, злясь.
(Преувеличенность жизни
В смертный час.)
То, что вчера - по пояс,
Вдруг - до звезд.
(Преувеличенно, то есть:
Во весь - рост.)
Мысленно: милый, милый.
- Час? Седьмой.
В кинематограф, или? -
Взрыв: "домой!"
2
Братство таборное, -
Вот куда вело!
Громом на голову,
Саблей наголо!
Всеми ужасами
Слов, которых ждем,
Домом рушащимся -
Слово: дом.
----------------------------
Заблудшего баловня
Вопль: домой1
Дитя годовалое:
"Дай" и "мой"!
Мой брат по беспутству,
Мой зноб и зной,
Так из дому рвутся,
Как ты - домой!
-----------------------------
Конем, рванувшим коновязь -
Ввысь - и веревка в прах.
- Но никакого дома ведь!
- Есть, в десяти шагах:
Дом на горе. - Не выше ли?
- Дом на верху горы.
Окно под самой крышею.
- "Не от одной зари
Горящее?" - Так сызнова
Жизнь? - простота поэм!
Дом, это значит: из дому
В ночь.
(О, кому повем
Печаль мою, беду мою,
Жуть, зеленее льда?..)
- Вы слишком много думали. -
Задумчивое: - Да.
3
И - набережная. Воды
Держусь, как толщи плотной.
Семирамидины сады
Висячие - так вот вы!
Воды - стальная полоса
Мертвецкого оттенка -
Держусь, как нотного листа
Певица, края стенки -
Слепец... Обратно не отдашь?
Нет? Наклонюсь - услышишь?
Всеутолительницы жажд
Держусь, как края крыши
Лунатик...
Но не от реки
Дрожь - рождена наядой!
Руки держаться, как руки,
Когда любимый рядом -
И верен...
Мертвые верны.
Да, но не всем в каморке...
Смерть с левой, с правой стороны -
Ты. Правый бок, как мертвый.
Разительного света сноп.
Смех, как грошовый бубен.
"Нам с вами нужно бы..."
(Озноб.)
..."Мы мужественны будем?"
4
Тумана белокурого
Волна - воланом газовым.
Надышано, накурено,
А главное - насказано!
Чем пахнет? Спешкой крайнею,
Потачкой и грешком:
Коммерческими тайнами
И бальным порошком.
Холостяки семейные
В перстнях, юнцы маститые...
Нащучено, насмеяно,
А главное - начитано!
И крупными, и мелкими,
И рыльцем, и пушком.
...Коммерческими сделками
И бальным порошком.
Серебряной зазубриной
В окне - звезда мальтийская!
Наласкано, налюблено,
А главное - натискано!
Нащипано...(Вчерашняя
Снедь - не взыщи: с душком!)
...Коммерческими шашнями
И бальным порошком.
Цепь чересчур короткая?
Зато не сталь, а платина!
Тройными подбородками
Тряся, тельцы - телятину
Жуют. Над шейкой сахарной
Черт - газовым рожком.
...Коммерческими крахами
И неким порошком -
Бертольда Шварца....
Даровит
Был - и заступник людям.
- На с вами нужно говорить.
Мы мужественны будем?
5
Движение губ ловлю.
И знаю - не скажет первым.
- Не любите? - Нет, люблю.
- Не любите? - но истерзан,
Но выпит, но изведен.
(Орлом озирая местность):
-Помилуйте, это - дом?
- Дом в сердце моем. - Словесность!
Любовь, это плоть и кровь.
Цвет, собственной кровью полит.
Вы думаете - любовь -
Беседовать через столик?
Часочек - и по домам?
Как те господа и дамы?
Любовь, это значит...
- Храм?
Дитя, замените шрамом
На шраме! - Под взглядом слуг
И бражников? (Я, без звука:
"Любовь, это значит лук
Натянутый лук: разлука".)
- Любовь, это значит - связь.
Все врозь у нас: рты и жизни.
(Просила ж тебя: не сглазь!
В тот час, сокровенный, ближний,
Тот час на верху горы
И страсти. memento - паром:
Любовь - это все дары
В костер - и всегда задаром!)
Рта раковинная щель
Бледна. Не усмешка - опись.
- И прежде всего одна
Постель.
- Вы хотели пропасть
Сказать? - Барабанный бой
Перстов. - Не горами двигать!
Любовь, это значит...
- Мой.
Я вас понимаю. Вывод?
--------------------------
перстов барабанный бой
Растет. (Эшафот и площадь.)
-Уедем. - А я: умрем,
Надеялась. Это проще.
Достаточно дешевизн:
Рифм, рельс, номеров, вокзалов...
-Любовь, это значит: жизнь.
- Нет, иначе называлось
У древних...
- Итак? -
Лоскут
Платка в кулаке, как рыба.
- Так едемте? - Ваш маршрут?
Яд, рельсы, свинец - на выбор!
Смерть - и никаких устройств!
- Жизнь! - полководец римский,
Орлом озирая войск
Остаток.
- Тогда простимся.
6
- Я этого не хотел.
Не этого. (Молча: слушай!
Хотеть, это дело тел,
А мы друг для друга - души
Отныне...) - И не сказал.
(Да, в час, когда поезд подан,
Вы женщинам, как бокал,
Печальную честь ухода
Вручаете...) - Может, бред?
Ослышался? (Лжец учтивый,
Любовнице, как букет
Кровавую честь разрыва
Вручающий...) - Внятно: слог
За слогом, итак - простимся,
Сказали вы? (Как платок
В час сладостного бесчинства
Уроненный...) - Битвы сей
Вы цезарь. (О, выпад наглый!
Противнику - как трофей,
Им отданную же шпагу
Вручать!) - Продолжает. (Звон
В ушах...) - Преклоняюсь дважды:
Впервые опережен
В разрыве. - Вы это каждой?
Не опровергайте! Месть,
Достойная Ловеласа.
Жест, делающий вам честь,
А мне разводящий мясо
От кости. - Смешок. Сквозь смех -
Смерть. Жест (Никаких хотений
Хотеть - это дело тех,
А мы друг для друга - тени
Отныне...) Последний гвоздь
Вбит. Винт, ибо гроб свинцовый.
- Последнейшая из просьб.
- Прошу. - Никогда ни слова
О нас...никому из ...ну...
Последующих. (С носилок
Так раненые - в весну!)
- О том же и вас просила б.
Колечко на память дать?
- Нет. - Взгляд, широко разверстый
Отсутствует. (Как печать
На сердце твое, как пестень
На руку твою...Без сцен!
Съем.) Вкрадчивое и тише:
- Но книгу тебе? - Как всем?
- Нет, вовсе их не пишите.
Книг...
--------------------------
Значит, не надо.
Значит, не надо.
Плакать не надо.
В наших бродячих
Братствах рыбачьих
Пляшут - не плачут.
Пьют, а не плачут.
Кровью горячей
Платят - не плачут.
Жемчуг в стакане
Плавят - и миром
Правят - не плачут.
- Так я ухожу? - Насквозь
Гляжу. Арлекин, за верность,
Пьеретте своей - как кость
Презреннейшее из первенств
Бросающий: честь конца,
Жест занавеса. Реченье
Последнее. Дюйм свинца
В грудь: лучше бы, горячей бы
И - чище бы...
Зубы
Втиснула в губы.
Плакать не буду.
Самую крепость -
В самую мякоть.
Только не плакать.
В братствах бродячих
Мрут, а не плачут.
Жгут, а не плачут.
В пепел и в песнях
Мертвого прячут
В братствах бродячих.
- Так первая? Первый ход?
Как в шахматы, значит? Впрочем,
Ведь даже н аэшафот
Нас первыми просят...
- Срочно
Прошу, не глядите! - Взгляд -
(Вот-вот уже хлынут градом! -
Ну как их загнать назад
В глаза?!) - Говорю, не надо
Глядеть!!!
Внятно и громко,
Взгляд в вышину:
- Милый, уйдемте,
Плакать начну!
---------------------------
Забыла! Среди копилок
Живых (коммерсантов - тож)
Белокурый сверкнул затылок:
Маис, кукуруза, рожь!
Все заповеди Синая
Смывая - менады мех! -
Голконда волосяная,
Сокровищница утех -
(Для всех!) Не напрасно копит
Природа, не сплошь скупа!
Из сих белокурых тропик,
Охотники, - где тропа
Назад? Наготою грубой
Дразня и слепя до слез -
Сплошным золотым прелюбом
Смеющимся пролилось.
- Не правда ли? - Льнущий, мнущий
Взгляд. В каждой реснице - зуд.
- И главное - эта гуща!
Жест, скручивающий в жгут.
О рвущий уже одежды - жест!
Проще, чем пить и есть -
Усмешка! (Тебе надежда,
Увы, на спасенье есть!)
И - сестрински или братски?
Союзнически: союз!
- Не похоронив - смеяться!
(И, похоронив, смеюсь.)
7
и - набережная. Последняя.
Все. Порознь и без руки,
Чурающимися соседями
Бредем. - Со стороны реки -
Плач. Падающую соленую
Ртуть слизываю без забот:
Луны огромной Соломоновой
Слезам не выслал небосвод.
Столб. Отчего бы лбом не стукнуться
В кровь? Вдребезги бы, а не в кровь!
Страшащимися сопреступниками
Бредем. (Убитое - Любовь.)
Брось! Разве это двое любящих?
В ночь? Порознь? С другими спать?
- Вы понимаете, что будущее -
Там? - Запрокидываюсь вспять.
- Спать! - Новобрачными по коврику...
- Спать! - Все не попадаем в шаг,
В такт. Жалобно: - Возьмите под руку!
Не каторжники, чтоб так!..
Ток. (Точно мне душою - на руку
Лег! - На руку рукою.) Ток
Бьет, проводами лихорадочными
Рвет, - на душу рукою лег!
Льнет. Радужное все! Что радужнее
Слез? Занавесом, чаще бус,
Дождь. - Я таких не знаю набережных
Кончающихся. - Мост, и:
- Ну-с?
Здесь? (Дроги поданы.)
Спокойных глаз
Взлет. - Можно до дому?
В последний раз!
8
последний мост.
(Руки не отдам, не выну!)
Последний мост,
Последняя мостовина.
Вода и твердь.
Выкладываю монеты.
Деньга за смерь,
Харонова мзда за Лету.
Монеты тень.
В руки теневой. Без звука
Монеты те.
Итак, в теневую руку
Монеты тень.
Без отсвета и без звяка.
Монеты - тем
С умерших довольно маков.
Мост.
---------------------------
Благая часть
Любовников без надежды:
Мост, ты как страсть:
Условность: сплошное между.
Гнезжусь: тепло,
Ребро - потому и льну так.
Ни до, ни по:
Прозрения промежуток!
Ни рук, ни ног.
Всей костью и всем упором:
Жив только бок,
О смежный теснюсь которым.
Вся жизнь - в боку!
Он - ухо и он же - эхо.
Желтком к белку
Леплюсь, самоедом к меху
Теснюсь, леплюсь,
Мощусь. Близнецы Сиама,
Что - ваш союз?
Та женщина - помнишь: мамой
Звал? - все и вся
Забыв, в торжестве недвижном
Тебя нося,
Тебя не держала ближе.
Пойми! Сжились!
Сбылись! На груди баюкал!
Не - брошусь вниз!
Нырять - отпускать бы руку
Пришлось. И жмусь,
И жмусь...И неотторжима.
Мост, ты не муж:
Любовник - сплошное мимо!
Мост, ты за нас!
Мы реку телами кормим!
Плющом впилась,
Клещом: вырывайте с корнем!
Как плющ! как клещ!
Безбожно! Бесчеловечно!
Бросать, как вещь,
Меня, ни единой вещи
Не чтившей в сем
Вещественном мире дутом!
Скажи, что сон!
Что ночь, а за ночью утро,
Экспресс и Рим!
Гренада? Сама не знаю,
Смахнув перин
Монбланы и Гималаи.
Прогал глубок:
Последнею кровью грею.
Прослушай бок!
Ведь это куда вернее
Стихов...Прогрет
Ведь? Завтра к кому наймешься?
Скажи, что бред!
Что нет, и не будет мосту
Конца...
- Конец
-------------------------------
-Здесь? - Детский, божеский
Жест. - Ну-с. - Впилась.
- Еще немножечко:
В последний раз!
9
Корпусами фабричными, зычными
И отзывчивыми на зов...
Сокровенную, подъязычную
Тайну жен от мужей и вдов
От друзей - тееб, подноготную
Тайну Евы от древа - вот:
Я не более, чем животное,
Кем-то раненое в живот.
Жжет.. Как будто бы душу сдернули
С кожей! Паром в дыру ушла
Пресловутая ересь вздорная
Именуемая душа.
Христианская немочь бледная!
Пар! Припарками обложить!
Да ее никогда и не было!
Было тело, хотело жить,
Жить не хочет.
---------------------------
Прости меня! Не хотела!
Вопль вспоротого нутра!
Так смертники ждут расстрела
В четвертом часу утра
За шахматами... Усмешкой
Дразня коридорный глаз.
Ведь шахматные же пешки!
И кто-то играет в нас.
Кто? Боги благие? Воры?
Во весь окоем глазка -
Глаз. Красного коридора
Лязг. Вскинутая доска.
Махорочная затяжка.
Сплев, пожили, значит сплев.
...По сим тротуарам в шашку
Прямая дорога: в ров
И в кровь. Потайное око:
Луны слуховой глазок...
.........................................
И покосившись сбоку:
- Как ты уже далек!
10
Совместный и сплоченный
Вздрог. - Наша молочная!
Наш остров, наш храм,
Где мы по утрам -
Сброд! Пара минутная! -
Справляли заутреню.
Базаром и закисью
Сквозь-сном и весной...
Здесь кофе был пакостный -
Совсем овсяной!
(Овсом своенравие
Гасить в рысаках!
Отнюдь не Аравией -
Аркадией пах
Тот кофе...
Но как улыбалась нам,
Рядком усадив,
Бывалой и жалостной -
Любовниц седых
Улюбкою беержной:
Увянешь! Живи!
Безумью, безденежью,
Зевку и любви -
А главное - юности!
Смешку - без причин,
Усмешке - без умысла,
Лицу - без морщин, -
О, главное - юности!
Страстям не по климату!
Откуда-то дунувшей,
Откуда-то хлынувшей
В молочную тусклую:
- Бурнус и Тунис! -
Нажеждой и мускулам
Под ветхостью риз...
(Дружочек, не жалуюсь:
Рубец на рубце!)
О, как провожала нас
Хозяйка в чепце
Голландского глаженья....
--------------------------
Не довспомнивши, не допонявши,
Точно с праздника уведены...
- Наша улица! - Уже не наша...
- Сколько раз по ней!.. - Уже не мы...
- Завтра с западу встанет солнце!
- С Иеговой порвет Давид!
- Что мы делаем? - Расстаемся.
- Ничего мне не говорит
Сверхбессмесленнейшее слово:
Расстаемся. - Один из ста?
Просто слово в четыре слога
За которыми пустота.
Стой! По-сербски и по-кроатски,
Верно? Чехия в нас чудит?
Расставание. Расставаться...
Сверхестественнейшая дичь!
Звук, от коего уши рвутся,
Тянутся з апредел тоски...
Расставание - не по-русски!
Не по-женски! Не по-мужски!
Не по-божески! Что мы - овцы,
Раззевавшиеся в обед?
Расставание - по-каковски?
Даже смысла такого нет.
Даже звука! Ну просто полый
Шум, - пилы, например, сквозь сон.
Расставание - просто школы
Хлебникова соловьиный стон
Лебединый...
Но как же вышло?
Горячо высохший водоем -
Воздух! Руку о руку слышно.
Расставаться - ведь это гром
На голову...Океан в каюту!
Океании крайний мыс!
Эти улицы слишком круты:
Расставаться - ведь это вниз,
Под гору...Двух подошв пудовых
Вздох...Ладонь, наконец, и гвоздь!
Опрокидывающий довод:
Расставаться - ведь это врозь,
Мы же - срошиеся...
11
Разом проигрывать -
Чище нет!
Загород, пригород:
Дням конец.
Негам (читай - камням),
Дням, и домам, и нам.
Дачи пустующие! Как мать
Старую - так же чту их.
Это ведь действие - пустовать:
Полое не пустует.
(Дачи, пустующие на треть,
Лучше бы вам сгореть!)
Только не вздрагивать,
Рану вскрыв.
Загород, загород,
Швам разрыв!
Ибо - без лишних слов
Пышных - любовь есть шов.
Шов, а не перевязь, шов - не щит.
- О, не проси защиты! -
Шов, коим мертвый к земле пришит,
Коим к тебе пришита.
(Время покажет еще каким:
Легким или тройным!)
Так или иначе, друг - по швам!
Дребезги и осколки!
Только и славы, что треснул сам:
Треснул, а не расползся!
Что под наметкой - живая жиль
Красная, а не гниль!
О, не проигрывает -
Кто рвет!
Загород, пригород:
Лбам развод.
По слободам казнят
Нынче, - мозгам сквозняк!
О, не проигрывает, кто прочь -
В час, как заря займется.
Целую жизнь тебе сшила в ночь
Набело, без наметки.
Так не кори же меня, что вкривь.
Пригород: швам разрыв.
Души неприбраннные -
В рубцах!...
Загород, пригород...
Яр размах
Пригорода. Сапогом судьбы,
Слышишь - по глине жидкой?
...Скорую руку мою суди,
Друг, да живую нитку
Цепкую, как ее не канай!
Последний фонарь!
---------------------------
Здесь? Словно заговор -
Взгляд. Низших рас -
Взгляд. - Можно на гору?
В последний раз!
12
Частою гривою
Дождь в глаза. - Холмы.
Миновали пригород.
За городом мы,
Есть, - да нету нам!
Мачеха - не мать!
Дальше некуда.
Здесь околевать.
Поле. Изгородь.
Брат стоим с сестрой.
Жизнь есть пригород. -
За городом строй!
Эх, проиранное
Дело, господа!
Все-то - пригороды!
Где же города?!
Рвет и бесится
Дождь. Стоит и рвем.
За три месяца
Первое вдвоем!
И у Иова,
Бог, хотел взаймы?
Да не выгорело:
За городом мы!
-------------------------
За городом! Понимаешь? За!
Вне! Перешед вал!
Жизнь, это место, где жить нельзя:
Еврейский квартал...
Так не лостойнее ль во сто крат
Стать вечным жидом?
ибо для каждого, кто не гад,
Еврейский погром -
Жизнь. Только выкрестами жива!
Иудами вер!
На прокаженные острова!
В ад! - всюду! - но не в
Жизнь, - только выкрестов терпит, лишь
Овец - палачу!
Право -на-жительственный свой лист
Ногами топчу!
Втаптываю! За Давидов щит! -
Месть! - В месиво тел!
Не упоительно ли, что жид
Жить - не захотел?
Гетто избранничеств! Вал и ров.
ощады не жди!
В сем христианнейшем из миров
Поэты - жиды!
13
Так ножи вострят о камень,
Так опилки метлами
Смахивают. Под руками
Меховое, мокрое.
Где ж вы, двойни:
Сушь мужская, мощь?
Под ладонье -
Слезы, а не дождь!
О каких еще соблазнах -
Речь? Водой - имущество!
осле глаз твоих алмазных,
Под ладонью льющихся -
Нет пропажи
Мне. Конец концу!
Глажу - глажу-
Глажу по лицу.
Такова у на, Маринок,
Спесь, у нас, полячек-то.
После глаз твоих орлиных,
Под ладонью плачущих...
Плачешь? Друг мой!
Все мое! Прости!
О, как крупно,
Солоно в горсти!
Жестока слеза мужская:
Обухом по темени!
Плачь, с другими наверстаешь
Стыд, со мной потерянный.
Одинакового
Моря - рыбы! Взмах:
...Мертвой раковиной
Губы на губах.
------------------------
В слезах.
Лебеда -
На вкус.
- А завтра
Когда
Проснусь?
14
Тропою овечьей -
Спуск. Города там.
Три девки навстречу
Смеются. Слезам
Смеются, - всем полднем
Недр, гребнем морским!
Смеются!
- недолжным,
Позорным, мужским.
Слезам твоим, видным
Сквозь дождь - в два рубца!
Как жемчуг - постыдным
На бронзе бойца.
Слезам твоим первым,
Последним, - о, лей! -
Слезам твоим - перлам
В короне моей!
Глаз явно не туплю.
Сквозь ливень - перюсь.
Венерины куклы,
Вперяйтесь! Союз
Сей более тесен,
Чем влечься и лечь.
Самой Песней Песен
Уступлена речь
Нам, птицам безвестным
Челом Соломон
Бьет, ибо совместный
Плач - больше, чем сон!
---------------------------
И в полые волны
Мглы - сгорблен и равн -
Бесследно - безмолвно -
Как тонет корабль.
(1924)
- Marina Tsvietáieva (Марина Цветаева), em "Marina". [tradução Décio Pignatari]. Curitiba: Travessa dos Editores, 2005.
* Berthold Schwartz – fabricante de pólvora.
** Velemir Khliébnikov (1885-1922) – fundador do Futurismo russo, mestre de Maiokóvski, criador da linguagem metalógica ou transmental, constituída de neologismos criados a partir de raízes da língua russa.
§
 |
| Marina Tsvetaeva, by Anna |
ALMEIDA, Paula Costa Vaz de.. A caminho do Absoluto: a poética e a vida literária de Marina Tsvetáieva através de sua prosa. (Doutorado em Literatura e Cultura Russa). Universidade de São Paulo, USP, 2014.
ALMEIDA, Paula Costa Vaz de.. O meu Púchkin de Marina Tsvetáieva: tradução e apresentação. (Dissertação Mestrado em Literatura e Cultura Russa). Unversidade de São Paulo, USP, 2008. Disponível no link. (acessado em 8.2.2016).
ALMEIDA, Paula Costa Vaz de.. O "Meu Púchkin" de Marina Tsvetáieva e a essência do ensaio. In: VI Encontro de Pós-graduandos da FFLCH/USP, 2011, São Paulo. V Encontro de Pós-graduandos da FFLCH/USP. São Paulo: Serviço de Artes Gráficas FFLCH, 2011.
BERNARDINI, Aurora Fornoni. Indícios flutuantes em Marina Tsvetáieva. (Livre-docência em Letras). Universidade de São Paulo, USP, 1978.
BERNARDINI, Aurora Fornoni. Uma vida em chamas - (artigo sobre a obra de Marina Tsvetáieva). Cult (São Paulo), v. 10, p. 18-21, 2007.
BERNARDINI, Aurora Fornoni. Les femmes modernes - Marina Tsvetáieva e Nathalie Clifford Barney. Revista Sibila, São Paulo - S.P., 10 abr. 2007.
BERNARDINI, Aurora Fornoni. Marina Tsvetáieva, poetisa russa: esboço de vida e obra. in: periódicos, USP. Disponível no link. (acessado em 8.2.2016).
BERNARDINI, Aurora Fornoni. Marina Tsvetáieva: dois Poemas- duas precursoras russa. [tradução]. Rio de Janeiro: Editora Sete, 2001.
CAREGARO, Raquel Arantes Toledo. Uma aventura: o teatro de Marina Tsvetáieva. Tradução e apresentação. (Dissertação Mestrado em Literatura e Cultura Russa). Universidade de São Paulo, USP, 2015.
COSTA, Verônica de Araújo. Marina Tsvetáeva e a musicalidade do poema. (Dissertação Mestrado em Letras). Universidade Federal do Rio de Janeiro, UFRJ, 2013.
 |
| Marina Tsvietáieva |
:: Cultura Pará
:: amediavoz (espanhol)
:: Truca/pt
© Obra em domínio público
© Pesquisa, seleção e organização: Elfi Kürten Fenske em colaboração com José Alexandre da Silva
=== === ===
Trabalhos sobre o autor:
Caso, você tenha algum trabalho não citado e queira que ele seja incluído - exemplo: livro, tese, dissertação, ensaio, artigo - envie os dados para o nosso "e-mail de contato", para que possamos incluir as referências do seu trabalho nesta pagina.
Como citar:
FENSKE, Elfi Kürten; SILVA, José Alexandre da.. (pesquisa, seleção, edição e organização). Marina Tsvietáieva - poeta russa. Templo Cultural Delfos, fevereiro/2016. Disponível no link. (acessado em .../.../...).
____
Direitos Reservados © 2016 Templo Cultural Delfos
